«Когда тебе есть чем гордиться, ты совершенно по-другому ведешь себя в другом месте»
Галина Силина, заведующая музеем, — о подземной речке, Кировском балете и особенностях пермяков
Первый театр был деревянным. На строительство нового, каменного, здания собирал деньги весь город. Пермяки его очень любили, но в нем не было предусмотрено балетного класса — балета ведь как такового не существовало, он был просто частью оперы. Вход в партер был из центральной части театра, а на балкон — из боковой. Вот его перегородили и сделали балетный класс. Когда у нас во время войны был Кировский театр, они удивлялись, почему балетный класс находится в зрительской части.
Я была художником по рекламе: нужно было уметь соединить краски с клеем, чтоб они не потекли, потому что афиши висят на фасаде театра и зимой, и летом
Кировский балет по эвакуационному предписанию ехал в Новосибирск, а там еще не было достроено здание театра. И Арий Моисеевич Позовский, главный дирижер, остановил поезд и целые сутки убеждал Ставку, что только наш город может сохранить этот театр. Они остались у нас, Вагановское училище, ехавшее в Екатеринбург, тоже — чтобы быть с театром, а наша труппа ездила по области четыре года, и Пермская область получила театр, о котором и не мечтала. В училище был военный набор, а когда Ленинград освободили, то пермяки не отпустили своих детей и встал вопрос о создании хореографического училища. Рядом, в Соликамских лагерях, отбывала срок уникальная балерина Гегельрейх. Руководство театра узнало об этом и сумело вернуть ее в театр — в Ленинград она вернуться не имела права. И она возглавила наше училище — так что у нас вагановская традиция.
Театр наш реконструировали только в 1957 году. Мы подчинялись Москве, а в то время было полностью запрещено культурно-массовое строительство, потому что шло восстановление хозяйства. И тогдашний председатель совнархоза Солдатов сказал: «Если вы перейдете ко мне в областное подчинение, я сделаю реконструкцию». И наше руководство пошло на это, Солдатов послал в Москву два вагона досок, а Москва к нам — архитекторов. Они приехали и обнаружили прямо под нами подземную речку, которая до сих пор вымывает фундамент. Решили оставить стены старого театра и строить новую коробку. Так что прямо вот здесь, на сцене, раньше была улица.
Мы расширили сцену только на уровень наших старых стен, поэтому нам не хватает глубины сцены. Это незаметно на оперных спектаклях: у нас очень хорошая акустика, но заметно на балетных, особенно когда балерина летит по диагонали. Зато высота у нас 21 метр — как у семиэтажного дома.
Я пришла в театр в 1976 году — пришла работать сюда художником по распределению. И попала в удивительное время — это был расцвет оперы и период Николая Боярчикова, на постановки которого очередь стояла на улице даже ночью и в мороз. Мечтой каждого пермяка было попасть в театр. Я была художником по рекламе: нужно было уметь соединить краски с клеем, чтоб они не потекли, потому что афиши висят на фасаде театра и зимой, и летом. Сейчас это все уже не нужно.
Я вышла замуж за директора музея, который, понимая, что я очень тихая и все время хочу куда-то спрятаться, стал меня всюду водить. Каждый год мы проводили месяц в Ленинской библиотеке — так проходил наш отпуск. Сначала я ругалась про себя, не могла это сказать вслух. А потом поняла сама, как это важно и как без этого трудно жить.
Мы живем, наверное, на счастливом месте, я не могу иначе это объяснить. А еще у пермяков есть смелость и преданность своему городу
Нам повезло, что в 90-е театр возглавил директор Михаил Арнопольский. Во многих театрах задерживали зарплату, а он сумел держать театр на уровне — мы не заметили перестройки. Он умел дружить — а приехал к нам из Свердловска, был ярким, сумел организовать все и оживить. Это как раз начало Георгия Исаакяна, который пришел сюда очень молодым человеком и получил возможность работать. История повторяется — в Пермь приезжают уникальные люди.
Теодор Курентзис — еще один новый этап. Мы живем, наверное, на счастливом месте, я не могу иначе это объяснить. А еще у пермяков есть смелость и преданность своему городу. Когда ты живешь в городе и мечтаешь уехать куда-нибудь, это просто. Чехов писал, что действие происходит в губернском городе, Мельников-Печерский говорил про город грязный, гнусный — но великие тоже ошибаются. Когда тебе есть чем гордиться, ты совершенно по-другому ведешь себя в другом месте, ты наполнен и счастлив.
