За годы существования «Золотой Маски» радикально поменялась ситуация с операми, написанными нашими современниками. Ведь было время, когда казалось, что оперы уже и так все написаны. Старые бы сохранить, не до новых. А если вдруг какая новая и рождалась, то это выглядело исключением из правил.
Главным и уже даже привычным исключением многие годы был Владимир Кобекин. За последние несколько десятилетий этим екатеринбургским композитором написано более десятка опер, которые — что еще удивительнее — поставлены в разных театрах страны. В поле зрения «Золотой Маски» попали рекордные пять постановок, первой из которых был новосибирский «Молодой Давид», одновременно ставший масочным дебютом никому не известного тогда режиссера Дмитрия Чернякова.
Еще к чему-то очень исключительному можно отнести «Царя Демьяна», показанного на фестивале 2002 года. В первую очередь — в силу его производственно-экспериментальной специфики: «Демьян» являлся продуктом коллективного творчества команды авторов под названием ТПО «Композитор». Впрочем, первый среди равных в ней все же имелся — Петр Поспелов.
К этому времени стало очевидно, что традиционные жанры музыкального театра теряют свою монополию, что новые оперы теперь в великом множестве родятся в самых неожиданных местах, даже на стройплощадке
Рубежным событием, после которого новые оперы и, соответственно, их живых авторов, стали рассматривать не в качестве исключения, а в качестве правила, можно считать «Детей Розенталя» Леонида Десятникова в Большом театре. Премьера прошла в 2005 году и была украшена мракобесным скандалом вокруг либреттиста Владимира Сорокина. После чего этот неожиданный факт — что создатели опер до сих пор живут среди нас — уже невозможно было игнорировать. В рамках «Маски» спектакль был показан в 2006 году, а в 2008 году появилась новая номинация — «Работа композитора в музыкальном театре». По существу, эта отнюдь не профильная для национальной театральной премии номинация до сих пор остается в нашей стране единственным заметным соревнованием академических композиторов. Она, естественно, допускает самые разные жанры: и мюзикл, и оперетту, и современный танец, и балет. Но ее визитной карточкой все же являются новые оперы.
В 2008 году «Маска» досталась саратовской «Маргарите» Кобекина, которая соревновалась с оперой татарского композитора Резеды Ахияровой «Любовь поэта», поставленной в Казани. В 2009-м в игру вступил сильный игрок — Мариинский театр со своей козырной картой, музыкой Родиона Щедрина, которую Валерий Гергиев последовательно возвращал домой из западной эмиграции. «Маска» досталась «Очарованному страннику» Щедрина, обойдя «Братьев Карамазовых» Александра Смелкова из той же Маринки и кобекинского «Александра Македонского» из Якутии. Кобекин отыгрался на следующий год с «Гамлетом» из Театра Станиславского и Немировича-Данченко, оставив позади «Один день Ивана Денисовича» Александра Чайковского, первую оперу на солженицыновскую тему, написанную по заказу Перми. Уже можно заметить, что заказ и постановка новых опер в качестве имиджевых проектов, гарантированно привлекающих внимание к театру, становится в эти годы важной тенденцией.
Впрочем, следующие пару лет масочная премия отмечала не оперы, а другие жанры музыкального театра: в 2011-м — оперетту Александра Пантыкина «Мертвые души» из Екатеринбурга, в 2012-м — балет Десятникова «Утраченные иллюзии» из Большого театра.
А в 2013-м произошло новое этапное событие — «Маской» наградили композиторскую работу Алексея Сысоева, которая, строго говоря, не относилась ни к опере, ни к балету, ни тем более к оперетте или мюзиклу. Спектакль «Полнолуние», для которого она была написана, значился в номинации «Эксперимент» и был поставлен в рамках фестиваля «Территория». И примерно к этому времени стало очевидно, что традиционные площадки, равно как и традиционные жанры музыкального театра, теряют свою монополию, что новые оперы (или то, что ими называется) теперь в великом множестве родятся в самых неожиданных местах, даже на стройплощадке, что прямо на глазах рождается новый мощный поток экспериментального музыкального театра, который непонятно как сравнивать с более конвенциональными вещами.
Нынешний композиторский конкурс — необыкновенно показательный (а был бы еще более показательным, если бы номинированную оперу Владимира Раннева «Два акта» смогли вписать в масочный бюджет и тоже сыграть в Москве). Без выбывшего Раннева противостояние выглядит таким образом: в одной номинации столкнутся кумиры-тяжеловесы предыдущих «Масок» — Щедрин («Левша» из Мариинки) и Кобекин («Холстомер» из Театра Покровского) — с героем нового поколения Сергеем Невским («Франциск», продукция проекта «Опергруппа»). В общем, новая реальность, новые проблемы, новые горизонты.
