Лет десять назад (а именно в 2004 году) Диана Вишнева станцевала в Берлине партию Валькирии в большом многоактном балете Мориса Бежара. Это стало одним из высших ее достижений и чрезвычайной удачей самого спектакля: в эпический балет на темы Вагнера и северной мифологии Вишнева внесла пронзительно славянскую лирическую ноту. Тоненькая, изумительно сложенная, в красивом стилизованном шлеме на голове, Вишнева прилетала, улетала и снова прилетала, танцуя, но также играя то, к чему была призвана своей артистической и своей женской судьбой: летящую деву, спутницу героев, созданных для подвига, обреченных на гибель. В некотором ином смысле это напоминало ее вдохновенную Жизель, тоже прилетавшую, чтобы спасти обманувшего ее героя. И на поле брани, и на шабаше вилис героиня Вишневой оставалась собой — влюбленной женщиной, полной любви балериной.
А ведь начало было немного другим: мы помним ее дебют на сцене Мариинского театра, тогда еще почти девочкой-подростком, но уже в образе Карменситы в номере, специально поставленном для нее Игорем Бельским для выпускного спектакля в Вагановском училище. Еще с большей отчетливостью мы помним ее первое появление в балете «Дон Кихот», сначала на сцене Мариинского театра, а вскоре и в Москве, в Большом театре, по случаю присуждения ей гордого звания «Божественная». Партия Китри, отчасти родственная партии Кармен, явилась подлинным прорывом Вишневой в большое искусство: необычайные стремительные полеты-прыжки, необычно искусное исполнение партерных вариаций, необычайно эффектная игра веером в виртуозных кульминациях. И неодолимая страсть к художественным и танцевальным приключениям, не исчезнувшая в ней и в последующие годы. Казалось, что тут, в легкомысленной и беззаботной классике, вся ее суть, та «частица черта», которая и определяет ее неотразимое дансантное обаяние. Но очень скоро выяснилось другое — другой масштаб личности, другой масштаб притязаний. Оказалось, что на академической сцене Мариинского театра, в лице образцовой носительницы вагановской школы скрывалась, а потом и открыто появилась балерина-модернистка и даже танцовщица-анархистка. Оказалось, что ее неотразимо влекут к себе печальные балетные мелодрамы, вроде «Дамы с камелиями» Ноймайера или «Манон» Макмиллана, но в не меньшей мере — смелые танцевальные формы и новые балетмейстерские имена: Вишнева оказалась их заступницей и пропагандисткой, приходя на помощь еще неизвестным героям, героям будущих хореографических битв грядущих танцевальных открытий. И одновременно Вишнева танцует почти забытый шедевр Марты Грэм, танцовщицы и балетмейстера героической поры новой хореографии, как бы оммаж великому и ушедшему прошлому. Так что полет Валькирии не окончен. Полет Валькирии продолжается.
