«Театр меняет человека»

О Кирилле Серебренникове в Москве заговорили после постановки спектакля «Пластилин» по пьесе Василия Сигарева. Затем были «Откровенные полароидные снимки», вошедшие в афишу «Золотой Маски». Главный режиссер «Гоголь-центра» и один из главных возмутителей спокойствия — о спектакле, сделавшем его знаменитым, о том, зачем помещать текст Островского в советский ландшафт, как говорить о сегодняшнем дне, о сражении с психологией дворовой шпаны и о пользе горячительных напитков.

Serebrennikov

«Язык меняется, и в этом азарт»

Дмитрий Крымов — о том, как он сочиняет спектакли, что нужно человеку с айфоном в кармане и как выразить чувство восторга

drama_rejisser_Krymov_photo_by_Alexei_Tichonov

«Использовать чувства по назначению — хорошая вещь в театре»

АХЕ появились на «Маске» в 2003 году и сразу выиграли премию «Новация». В 2005-м был «Господин Кармен», разыгранный в лаборатории алхимика. К тому времени создатели едва ли не единственного на постсоветском пространстве концептуального визуального театра были хорошо известны в Петербурге, много ездили по Европе и обладали репутацией изобретательных выдумщиков и неформалов. Русский инженерный театр АХЕ, его авторы-многостаночники: Максим Исаев, Павел Семченко, Яна Тумина, рано ушедший из жизни Андрей Сизинцев — яркая страница в современной истории российского театра, обозначившая расширение границ жанров, технологий, художественной и человеческой свободы. Один из создателей АХЕ, художник Максим Исаев — о том, чем его работа отличается от традиционного театра и от современного искусства, о пользе технологий, о «православной милоновщине» и о заговоре чувств.

0